Какие любимые игрушки были в детстве у вас? У меня — блестящие юбилейные рубли, значки, открытки и марки моего прадедушки. Нет, нормальные игрушки тоже были, но когда твой прадедушка — председатель гомельского общества коллекционеров и все стеллажи в его комнате заставлены всякой прикольной всячиной, то детский центр внимания легко смещается с банальных грузовичков и мишек. А прадедушка был и не против: давал поиграться с тем, что блестит, но чего не жалко или что трудно сломать. И очень смеялся, когда я надевал все его значки и медали, брал его палочку и пародировал его походку.
Еще он любил повторять, что вся его коллекция — для нас, что однажды это будет стоить миллионы и он будет спокоен за то, что потратил столько сил, денег и времени на то, чтобы бережно пинцетом вкладывать разноцветные прямоугольники в альбомы. В конце жизни, правда, его страсть к собирательству набрала безумные обороты, и коллекционировал он уже даже пакеты от сметаны. Причем так же бережно и почти что пинцетиком.
Прадедушки нет уже больше двадцати лет. Все, что от него осталось, — это старые черно-белые портреты, серебряный перстень, сделанный из ложки, который я ношу каждый день, и воспоминания. А еще — его обширная коллекция всякой всячины, которая, правда, уже долгое время пылится в дальних шкафах и на антресолях. Про нее, кажется, успели забыть даже мои дедушка и мама. «Надо будет когда-нибудь перебрать, интересно, что там», — примерно раз в год говорил кто-то из нас. И да, мы все еще не миллионеры, хоть в целом и не жалуемся. Но вдруг прадед был прав, когда вложился в этот «бумажный биткоин»? Да и вообще, погрузиться и понять, почему это так сильно увлекало прадедушку, выглядело интересной задачей.
Я приехал к родным в Гомель, достал многочисленные альбомы и коробки, сдул пыль и пару раз чихнул. Быстро стало очевидно: если я буду искать в интернете каждый предмет самостоятельно, то этот текст я сдам примерно через год. Чтобы понять, что к чему, нам нужен был человек, который может перевести с марочно-открыточного на человеческий. Этим человеком оказался Виталий Александрович Николаев — председатель гомельского клуба нумизматов и коллекционеров «Юнона». Мой прадедушка, кстати, когда-то был председателем именно этого клуба. А значит, шансы найти кого-то, кто его помнит, увеличиваются.
Виталий полистал пару альбомов и выдал фразу, от которой челюсть чуть не упала на пол:
— Здесь лежит приблизительно $5000. Это марки высшего сорта, я таких никогда не видел. Ваш прадедушка даже руками их не трогал — состояние идеальное.
Увы, челюсть пришлось быстро вернуть на место.
— Проблема в том, что эта тема ушла. Пик коллекционирования марок был в 1980—1990-е. Люди тратили сумасшедшие деньги, ездили по разным городам. Интерес к коллекциям падает и возрождается. Но прямо сейчас точно не время марок. У меня самого дома 30 альбомов. Они, конечно, похуже этих, но наибольшая сумма, что мне сейчас предложили за один альбом, — 50 рублей.
Самая большая и самая любимая часть коллекции прадедушки, выходит, сейчас может быть продана оптом за сумму, эквивалентную средней месячной зарплате. Вряд ли он был бы в восторге от этой информации. Впрочем, есть и повод для оптимизма: никто никогда не может предсказать, когда мода на те или иные предметы снова вернется.
— Я бы порекомендовал вам оставить марки еще лет на десять. Вполне вероятно, что тогда филателия снова будет котироваться. Этого не угадаешь. Вот сейчас, к примеру, самый ходовой товар — советские елочные игрушки. Люди использовали их по назначению, били, выкидывали, а теперь за одну такую можно легко получить тысячу долларов. Оказалось, что тиражи у них были маленькие, а роспись — ручная. И сейчас все кусают локти, что в свое время выбросили этих стеклянных зайчиков и коньков.
Продолжение следует.
Ссылка на источник:
https://people.onliner.by/2024/04/02/marki-pradedushki
Публикация для коллекционеров.